животному, принимая свою первую действительную физическую жизнь и ее границы в качестве всей возможности, двигаясь по заведенному в материальной Природе порядку и не спрашивая ничего за пределами него. Но вступает этот витальный разум, это беспокойное желание-воля, приходит со своими требованиями и возмущает это инертное или рутинное удовлетворение, живущее внутри мелочных границ действительности; он всегда разжигает желание и страсти, создает неудовлетворение, беспокойство, стремление к чему-то большему, что жизнь, как кажется, способна ему дать: он привносит обширное расширение поля физической деятельности путем актуализации наших нереализованных возможностей, но также приносит и постоянное требование все большего и большего, поиски новых миров для их покорения, неистощимый двигатель к превышению границ обстоятельств и к само-расширению. В добавлении ко всему эта причина беспокойства и неуверенности входит в рассуждающий разум и исследует все, выспрашивает все, строит утверждения и расстраивает их, возводит системы уверенности, но впоследствии не принимает ни одну из них как несомненную, утверждает и сомневается в доказательствах чувств, выводит заключения разума, но снова разрушает их, чтобы достичь других или совершенно противоположных выводов, и этот процесс продолжается неопределенно долго, если не до бесконечности [ad infinitum]. Это наблюдается в истории человеческого мышления и человеческих попыток: постоянное разрушение границ лишь затем, чтобы двигаться всегда по одной и той же спирали, возможно, расширяющейся, но следуя по тем же самым или всегда подобным виткам. Разум человечества, всегда ищущий, всегда активный, никогда не достигает прочно установленной реальности жизненных целей и объектов или установленных реальностей своих собственных уверенностей и убежденностей, учрежденного основания или прочного образования своей идеи существования.
В определенной точке этого постоянного беспокойства и тяжелого труда даже физический разум теряет свою убежденность объективной уверенности, ввергается в агностицизм, который подвергает сомнению все свои собственные стандарты жизни и знания, сомневается, все ли это реально, либо же если даже все это реально, то не поверхностно ли оно; витальный разум, сбитый с толку жизнью и расстроенный или же неудовлетворенный всеми своими удовлетворениями, захваченный глубоким отвращением и разочарованием, что все является тщетой и обременительностью духа, и готов отвергнуть жизнь и существование как нереальность, отвергнуть все то, за чем он охотится, как иллюзию, Майю; физический разум, разрушающий все свои утверждения, открывает, что все является простыми ментальными конструкциями и что в них нет никакой реальности, либо же единственной реальностью является нечто за пределами этого существования,
