чего-либо, либо этот мир есть намеренно мир испытания и неудач, и исход бытия не здесь, а где-то, либо все есть обширная и бесцельная космическая Иллюзия.
Среди этих альтернативных заключений второе, как оно обычно ставится перед нами, не дает почвы для философского рассуждения, поскольку мы не имеем удовлетворительного указания на связь между "здесь" и "где-то", которые противопоставлены друг другу, но не объяснены в неизбежности их связей, и нет света, брошенного на необходимость или фундаментальное значение испытания и неудачи. Это могло бы быть объяснимым - кроме как мистическая воля произвольного Создателя - если бы был выбор бессмертных духов испытать приключение Неведения и если бы была необходимость для них изучить природу мира неведения, чтобы затем отвергнуть ее. Но такой созидательный мотив, необходимо несущественный и совершенно преходящий в своей несущественности, с землей в качестве причинного поля опыта, сам по себе мог бы с трудом объяснить такое безмерное и длительное явление этой комплексной вселенной. Он может стать действенной частью удовлетворительного объяснения, если этот мир есть поле для выработки большего созидательного мотива, если он есть проявление божественной Истины или божественной Возможности, в которую при определенных условиях должно вмешиваться изначальное Неведение, вмешиваться как необходимый фактор, и если устройство этой вселенной содержит в себе принуждение Неведения двигаться к Знанию, принуждение несовершенной манифестации расти в совершенство, принуждение крушения как подготовительных шагов к окончательной победе, принуждение страдания для подготовки возникновения божественного Восторга Бытия. В этом случае ощущение неоправданной надежды, разочарования, иллюзии и суетности всех вещей было бы не справедливо; ибо аспекты, кажущиеся оправдывающими это ощущение, стали бы только естественными обстоятельствами трудной эволюции: все напряжения борьбы и усилия, удачи и неудачи, радости и страдания, смесь неведения и знания явились бы опытом, необходимым для роста души, разума, жизни и физической части в полный свет духовного совершенного существа. Оно бы раскрылось как процесс эволюционной манифестации; не было бы необходимости вводить в декрет произвольного Всемогущества или космической Иллюзии фантазию бессмысленной Майи.
Но также существует более высокий ментальный и духовный базис для философии миро-отрицания, и он более прочен: ибо можно заявить, что мир по самой своей природе есть иллюзия, и никакое рассуждение, выводимое из черт и обстоятельств Иллюзии не может оправдать ее или поднять ее до Реальности - существует только одна Реальность, трансцендентная, супракосмическая; никакое божественное исполнение, даже если нашей жизни суждено вырасти в жизнь богов, не может свести на нет или аннулировать
