должны до определенной степени переоформить формирования разума при их переходе из ментальной формы в физическое выражение; эта работа необходима, и инструмент должен поупражняться в своем влиянии, прежде чем это выражение может стать действенным. В некоторых случаях телесный инструмент может даже преобладать над своим хозяином; он может также в силу привычки предлагать или непроизвольно создавать реакции населяющего его сознания, прежде чем Разум или Воля сможет проконтролировать или вмешаться. Все это возможно, поскольку тело человека имеет собственное "подсознательное" сознание, которое берется в расчет в нашем телесном само-выражении; даже, если мы уделяем свое внимание только этому внешнему инструменту, то можем заключить, что тело определяет разум, но это только малая истина, и большая истина состоит в том, что разум определяет тело. С этой точки зрения становится постижимой еще более глубокая Истина; духовная сущность, одушевляющая субстанцию, которая ее скрывает, есть первозданный определитель как разума, так и тела. С другой стороны, в обратном порядке процесса - то, благодаря чему разум может передавать свои идеи и команды телу, может внушить ему быть инструментом для нового действия, может даже так внушить ему некоторые привычные требования или порядки, что физический инстинкт будет выполнять их автоматически, даже когда разум сознательно и не желает их, также даже необычные, но хорошо отрепетированные, благодаря которым разум до некоторого экстраординарного и с трудом ограничиваемого предела может научиться определять реакции тела даже вплоть до превышения его обычного закона или условий действия - эти и другие, иначе необъяснимые, аспекты связи между этими двумя элементами нашего существа начинают проясняться: ибо именно тайное сознание в живой материи черпает нечто из своего сознательного безграничного резервуара; именно его присутствие в теле заставляет его на свой собственный инволюционный и оккультный манер воспринимать или чувствовать эти требования и подчиняться всплывающему или развивающемуся сознанию, берущему власть над телом. Наконец, становится оправданной концепция божественного Разума и Воли, создающих космос, в то время как сбивающие нас с толку элементы, которые наша рассуждающая ментальность отказывается приписать произвольному указу Создателя, находят свое объяснение в качестве неизбежного явления Сознания, с трудом всплывающего из свое противоположности -но с миссией превзойти эти противоположные явления и путем медленной и трудной эволюции проявить свою величайшую реальность и истинную природу.
Но подход с материального конца Существования не может дать нам какой-либо гарантии в справедливости этой гипотезы или какого-либо другого объяснения Природы и ее деятельности: вуаль, наброшенная первозданным
