кажущиеся реальными нереальности, временно справедливую фальш. Тогда очевидно, что объектная материя Авидьи не может иметь настоящего существования, выдерживающего испытание временем; Множество есть иллюзия, мир не обладает настоящим бытием. Несомненно, мир обладает некоторого рода существованием, пока оно длится, подобно сновидению или длительной галлюцинации бредового или сумасшедшего мозга, но не более. Один не должен становиться и не может стать Многим; "я" не должно и не может становиться всеми этими существованиями; Брахман не проявлял и не может проявлять в себе реальный мир: только Разум или некоторый принцип, продуктом которого является Разум, навязывает имена и формы лишенному черт единству, которое единственно реально, и будучи сущностно бесчертным, не может проявлять настоящие черты и вариации; или же, если оно проявляет эти вещи, тогда они составляют временную и временную реальность, которая исчезает и изобличается в нереальности в ходе озарения истинным знанием.
Наш взгляд на окончательную Реальность и истинную природу Майи заставлял нас отказаться от этой последней крайности диалектического интеллекта и возвратиться к изначальным Ведантическим представлениям. Отдавая дань величественному бесстрашию этих крайних выводов, бескомпромиссной логической силе и остроте этих рассуждений, неодолимых, пока не устранены соответствующие предпосылки, принимая истину двух главных составляющих, единственную Реальность Брахмана и тот факт, что наши расхожие представления о нас самих и о мировом существовании отмечены печатью неведения, несовершенны, путанны, должны мы освободиться от захвата, столь мощно наложенного на интеллект этим понятием Майи. Но навязчивая идея укоренившегося взгляда на вещи не может быть всецело устранена, пока мы не вникнем в настоящую природу Неведения и настоящую и полную природу Знания. Ведь если эти две вещи независимы, являются равными и первозданными мощностями Сознания, тогда возможность иллюзии все еще будет преследовать нас. Если Неведение является самим характером космического существования, тогда наше переживание вселенной, если не сама вселенная, становится иллюзорным. Или если Неведение не является самим характером нашего естественного бытия, но все же является изначальной и вечной мощностью Сознания, тогда космос может иметь истину, но невозможно существу, находящемуся во вселенной, узнать эту истину: реального знания можно достичь, лишь выйдя за пределы разума и мышления, за пределы этого мирового образования, и обозревая все вещи свыше, находясь в некотором супракосмическом или суперкосмическом сознании, подобно тем, кто стал одной природы с Вечным и пребывает в Нем, нерожден в творении и неподвержен разрушительным катаклизмам нижнего мира. Но такое решение проблемы не может быть предложено
