передачи тайного знания. То же, что подлежит «молчанию», являет собой нечто совершенно иное.
Плох был бы Посвященный, который не представлял бы к услугам мира все узнанные им тайны на сколько это возможно. Не существует других препятствий к сообщению оккультных знаний, кроме непонимания со стороны того, кому они сообщаются; и в то же время естественно, что высшие тайны бытия не могут служить темой для обыденных разговоров. Но никому, достигшему описанной ступени развития, не «запрещается» говорите, то, что он считает нужным сказать. Никто не может возложить на него обета молчания. Все предоставляется на его собственную ответственность. Он должен самостоятельно определять меру своих поступков в каждом новом положении. И «обет» обозначает не что иное, как признание за ним способности нести на себе такую ответственность.
Если за посвящаемым признается такая способность, он получает то, что символически называется «напитком забвения». Он посвящается в тайну, как возможно действовать, не дозволяя низшей памяти служить постоянной помехой. Это для него необходимо, ибо он должен сохранять полное доверие к совершающемуся непосредственно. Он должен уметь разрывать покрывало воспоминаний, расстилающееся вокруг человека в каждое мгновение его жизни. Если я сужу о том, что мне встретилось сегодня, на основании того, что я испытал вчера, я подвергаюсь, неизбежным ошибкам.
Из этого, конечно, не следует, что нужно отрицать приобретенный в личной жизни опыт, наоборот, его всегда нужно иметь в виду. Но Посвященный должен обладать способностью обо всяком новом переживании сулить исключительно отрешенно, не давая прошлому влиять на свое суждение. Он должен всегда быть готовым к тому, что каждая вещь, каждое существо может принести ему cовершенно новое откровение. Если же сулить о новом по старому опыту, всегда можно впасть в заблуждение. Но воспоминание о старых опытах полезно именно потому, что оно помогает видеть новое. Если бы у людей не имелось, определенного опыта в прошлом, в таком случае свойства вещей или существ, которые встречаются им в настоящем, не достигли бы совсем их сознания. Опыт должен служить, для восприятия нового, а не для суждения о новом по старому. В этом отношении Посвященный достигает совершенно определенных способностей, благодаря которым для него разоблачается многое, что для непосвященного остается скрытым.
Второй «напиток», который дается Посвященному, носит название «напитка памяти». Благодаря ему достигается способность всегда сохранять в душе высшие истины; обыкновенной памяти недостаточно для этого. Нужно слиться с этими истинами воедино. Их нужно не только знать, но они должны быть настолько же естественны и неизбежны, как для обыкновенного человека еда и питье. Они должны сделаться упражнением, привычкой, наклонностью.
