Однако существует и инертная пассивность - та, которая ниче­го не получает.

Активное движение - это то, в котором вы бросаете что-то наружу, при активности что-то выжимается из вашей силы, движение, мысль, существо, что-то, что выходит из вас и идет к другим или в мир. Активность в стремлении означает, что ваше стремление выходит из вас и поднимается ко Всевышнему. В Тапасье вы руководствуетесь дисциплиной, и когда есть силы, противоположные вашей садхане, вы отвергаете их. Это движения активности, деятельности. Однако, если вы хотите получить подлинное вдохновение, внутреннее руководство, если вы хотите получить силу, которая будет вести вас и заставлять вас действовать, как вам следует, тогда нужно другое состояние. Вы не двигаетесь более, но я не имею ввиду, не двигаетесь физически. Это вовсе не зависит от того, видит ли человек или двигается. Это совсем не то. Это означает, что ничто не должно исходить из вас более, и, напротив, вы останетесь так, как если бы вы были совершенно тихи, но открыты и ждете вхождения силы, и затем открываете себя так широко, как возможно, чтобы принять все, что войдет в вас: именно это движе­ние, вместо выходящей наружу вибрации есть вид тихого спокойствия, но полностью открытого, как если бы вы открывали все ваши поры и скважины для силы, которая должна спуститься в вас и преобразовать ваше действие и сознание.

Восприимчивость есть результат прекрасной пассивности.

- Но чтобы смочь стать пассивным должно быть пред­принято усилие?

Человек должен хотеть этого. Есть движение, когда стремле­ние и пассивность могут не только быть последовательно чередующи­мися, но и одновременными. Вы можете сразу быть в состоянии стремления, которое призывает вниз что-то и желания открыть себя и получить. Это стремление, которое призывает вниз силу, которую вы хотите получить, и в то же самое время сожаление полной внутренней тишины, которая допускает полное проникновение, поскольку именно в этой неподвижности человек часто становится проницаемым для Силы. Оба могут быть одновременными без разрушения одного другим, или могут чередоваться так близко, что они могут быть едва отличимыми. Человек может быть как большое пламя, вздымающееся в стрем­лении, и в то же самое время в этом пламени образована чаша, открывающая и получающая все, что нисходит. И оба могут идти вместе, и если человек сумеет получить оба движения вместе, человек может иметь постоянно, что бы он ни делал, их. Только здесь может быть беглое, очень незначительное пересечение сознания, почти невос­приимчивое, которое осознает пламя первым и затем чашу восприим­чивости - пламя, что поднимается, чтобы призвать вниз, что может наполнить чашу и сосуд, что ищет быть наполненным. Очень слабое колебательное движение и так близко, что это дает впечатление,