психологии.

И если мы посмотрим на трансперсональную психологию в контексте того, что происходит в мире психологии и психотерапии, то я бы выделил несколько моментов.

Один из них состоит в том, что трансперсональная психология является глубинной психологией, т. е. она наследует линию глубинной работы. Она сравнительно молода, поэтому менее признана, но историческая преемственность очевидна. Три вершины — Фрейд, Юнг и Гроф — это одна и та же линия. Второе, на что мне хотелось бы обратить внимание, это то, что трансперсональная психология изучает действительно универсальные глубинные структуры человека, то, что сравнительно медленно меняется, и то, что справедливо как для нас, так и для людей других культур и других времен.

«Transpersonal» в буквальном переводе на русский язык означает надличностное. Личностное — это то, что связано с нами, живущими в этом обществе в это время. Личность — это та психическая структура, которая коррелирует с современным обществом, являясь как бы внутренним отражением того, что происходит в обществе. Недаром Марксом личность определяется как ансамбль общественных отношений. Или личность как перекресток всех коммуникативных, энергетических, жизненных потоков, всех отношений, в которых мы участвуем.

И поэтому личность современного западного человека это субъект тех отношений, которые наиболее важны в этом обществе — это свободный рынок, это частная жизнь и частная собственность, демократия.

В России до перестройки — это социализм, это коммунистическое общежитие, это светлое будущее, это партбюро, комсомол. Вот субъектом каких отношений мы были.

И сейчас, когда эти отношения меняются, когда в нашу жизнь входят и частное предпринимательство, и какие-то элементы демократии, и рынок, и частная жизнь, меняется и личность, меняется внутреннее устройство нашей психической жизни, и, поскольку это происходит быстро, мы это ощущаем. И один из основополагающих кризисов, в которых находятся жители России как раз и состоит в том, что мы рождаемся как личности в западном смысле. Нам нужно это постигать, нам нужно это адаптировать, поскольку мы сейчас интегрируемся в большой западный проект цивилизации, и когда нас, наконец, примут в НАТО и в ЕС, можно будет сказать, что Европа решила, что мы в достаточной степени изменились и интегрировались. С европейской точки зрения мы будем уже не иные, не чужие.

Но когда мы говорим о transpersonal, о надличностном, мы говорим о том, что в глубине, о том,