эта вездесущность навязывает себя, это насущность духовного мышления. Если существует такая Божественность, "я" или Реальность, то она должна быть везде, одной и неделимой, ничто не может существовать помимо ее существования; ничто не может быть рождено из чего-то иного, чем То; не может существовать ничто, не поддерживаемое Тем, независимое от Того, не наполненное дыханием и мощью Того бытия. Считалось, в действительности, что неведение, несовершенство, страдание этого мира не поддерживаются Божественным Существованием; но тогда мы должны предположить существование двух Богов, Ормузда [Ormuzd], бога добра, и Ахримана [Ahriman], бога зла, или, возможно, предположить совершенное супракосмическое и имманентное Бытие и несовершенного космического Демиурга или отделенную небожественную Природу. Это представление возможно, но неправдоподобно для нашего высочайшего интеллекта - самое большее, оно может быть только подчиненным аспектом, не первозданной истиной целостной истины вещей; а также не можем мы предположить, что единое "я" и Дух во всем и одна созидающая Мощь всего различны, противоположны в характере их существа, раздельны в их воле и цели. Наш разум говорит нам, наше интуитивное сознание чувствует, и их свидетельство подтверждается духовным опытом, что одно чистое и абсолютное Существование существует во всех вещах и существах, как раз потому, что все вещи и существа существуют в Нем и благодаря Ему, и ничто не может существовать или произойти без этого пребывающего и всеподдерживающего Присутствия.
Второе утверждение, которое наш разум естественно принимает как следствие первого постулата, состоит в том, что посредством верховного сознания и верховной мощи этой вездесущей Божественности в его совершенном универсальном знании и божественной мудрости все вещи упорядочиваются и укрываются в их фундаментальных связях и их процессе. Но, с другой стороны, действительный процесс вещей, действующие связи, какими мы их видим, как они представляются нашему человеческому сознанию, являются связями несовершенства, ограничения; возникает дисгармония, даже искажение, нечто противоположное нашему понятию о Божественном Существовании, кажущееся само отрицание или, по крайней мере, обезображивание и маскировка Божественного Присутствия. Тогда возникает третье утверждение о Божественной Реальности и мировой реальности, как о различных в существе или порядке, настолько различных, что мы должны отбросить одно, чтобы достичь другого; если мы найдем Божественного Обитателя [Divine Inhabitant], то должны отвергнуть мир, который он населяет, которым он управляет, который он создал или проявляет в своем собственном существовании. Первое из этих трех предположений неизбежно; второе также должно удержаться, если вездесущее Божественное вообще должно
