также занималась исследованием мира снови­дении. Благодаря своим экспериментам она пришла к заклю­чению, о котором не следует забывать и в наши дни: «Сно­видение сновидению рознь, и мы должны отказаться от пред­положения, что все они похожи друг на друга».(22) Несколько снов, приведенных в ее книге, были осознанными. Стоит от­метить здесь описание ее успешных попыток научиться вос­принимать пугающие сны как «просто сны». Она добилась неплохих успехов в обучении детей этому методу, и эта практика заслуживает должного внимания. И все же стоит отметить, что уровень развития навыков осознанности в сновидениях был у Мэри Арнольд-Форстер невысок. Объясняется это тем, что из посвященных осознанным сновидениям ранее опубликован­ных трудов ей были известны лишь работы Майерса, а о более информативных книгах Сен-Дени и ван Эдена она ничего не знала. Примерно в то же время соотечественник Мэри Арнольд-Форстер, Хью Кэллоуэй, предпринял более широкие экспери­менты над осознанными сновидениями и близкими к ним состояниями. Публикуя свои оккультные произведения под псев­донимом Оливер Фоке, он, по-видимому, совершенно самосто­ятельно открыл осознанные сновидения и добился в них высо­кого профессионализма. В 1902 году, в Лондоне, будучи шестнадцатилетним студентом, изучавшим электротехнику, он пережил осознанный сон, положивший начало его исследовани­ям. «Мне приснилось», — пишет он:

что я стою на тротуаре возле своего дома. Над Римской стеной висело солнце, а воды залива Блетчинген искрились в утреннем свете. По краям дороги можно было видеть высокие деревья, над Сорока Ступенями возвышалась верхушка старой серой башни. Волшебст­во утреннего солнечного света делало картину удивительно прекрасной. Тротуар был довольно необычным и состоял из голубовато-серых прямоуголь­ных камней, длинные стороны которых были перпендикулярны бордюру. Перед тем, как войти в дом, я бросил на эти камни беглый взгляд. Мое внимание приковал удивительный феномен, настолько необыч­ный, что я не поверил собственным глазам: оказалось, что камни в тротуаре поменяли свое расположение: их длинные стороны были теперь параллельны бордюру! Разрешение этой загадки осенило меня как вспышка молнии: несмотря на всю кажущуюся реальность великолепного летнего утра, я видел сон! После этой догадки качество сновидения изменилось, причем ха­рактер этого изменения очень трудно описать тому, кто сам не переживал чего-либо подобного. В одно мгновение яркость жизни увеличилась в сотни раз. Никогда прежде море, небо и деревья не сияли таким волшебным светом. Даже обычные дома казались живыми и были мистически прекрасными. Никогда я не чувствовал себя настолько хорошо, настолько ясно и невыразимо свободно! Ощущения были выразитель­нее любых слов, но все это продолжалось

лишь не­сколько минут,