В каждом человеке дремлют способности, при помощи которых он может приобрести познания о высших мирах. Мистик, гностик, теософ всегда говорили о мирах души и духа, столь же действительных для них, как и тот мир, который можно видеть физическими глазами, осязать физическими руками. Слушающий их в каждое мгновение вправе сказать себе: то, о чем они говорят, я также смогу познать, если разовью в себе некоторые силы, которые сегодня во мне еще дремлют. Следовательно, речь может идти лишь о том, как приступить к развитию в себе этих способностей. Наставление к этому могут дать только те, кто уже обладает в себе этими силами. С тех пор как существует род человеческий, всегда существовали и школы, где люди, обладающие высшими способностями, давали наставления искавшим эти способности. Такие школы называются сокровенными школами, а обучение, которое дается в них, называется тайноведческим, или оккультным обучением. Такое название, естественно, вызывает недоразумение. При знакомстве с ним легко может сложиться мнение, что люди, причастные к деятельности таких школ, хотят изобразить собою какой-то особенно привилегированный класс людей, умышленно скрывающий свое знание от ближних. Здесь можно также предположить, что за этим знанием вообще не кроется ничего значительного. Ибо если бы оно было истинным знанием – так иногда склонны думать, – то незачем было бы делать из него тайну: можно было бы сообщить его открыто и сделать его преимущества доступными для всех.
Посвященные в природу тайного знания нисколько не удивляются тому, что непосвященные мыслят таким образом. В чем состоит тайна посвящения – это может понять лишь тот, кто в известной степени сам испытал это посвящение в высшие тайны бытия. Но здесь можно спросить: каким же образом у непосвященного может вообще возникнуть при подобных условиях какой-либо человеческий интерес к так называемому тайному знанию? Как и почему станет он искать нечто, о природе чего он не может составить себе никакого представления? Но уже в самой основе такого вопроса лежит совершенно ошибочное представление о сущности тайного знания. Ибо в действительности с тайным знанием дело обстоит не иначе, чем со всяким другим человеческим знанием и умением. Для обычного человека это тайное знание является тайной совершенно в том же смысле, в каком умение писать является тайной для того, кто ему не обучался. И как научиться письму может каждый, кто изберет для этого правильный способ, так и учеником или даже учителем тайноведения может сделаться каждый, кто найдет для этого соответствующий путь. Только в одном отношении условия здесь будут иными, нежели при усвоении внешних знаний и навыков. Человек по причине бедности или в силу культурных условий, в которых он родился, может быть лишен возможности научиться