время в нем жило странное чувство: ему казалось, что стоит сделать какой-то неосторожный шаг или движение — и этот земной мир исчезнет. Он остро чувствовал ту невидимую грань, тонкую и хрупкую, которая отделяет один мир от другого. Время от времени ему снился тот седой старик, который расспрашивал его о житье-бытье и всегда давал советы, что делать дальше.

Второй невероятный случай с Владимиром Сергеевичем произошел в 1988 году в Тюмени. В тяжелом состоянии, с прободной язвой желудка попал он тогда в хирургическое отделение местной больницы. Предстояла сложная операция. Последнее, что он помнит, — острая боль от скальпеля, которым хирург полоснул по его животу.

«Мне казалось, что именно эта боль вытолкнула меня из своего тела, и я взвился под потолок. Боль исчезла, более того, я чувствовал необыкновенную, приятную легкость. Я свободно парил в воздухе, сверху наблюдая за тем, что происходит в операционной. Слышал даже, как медсестра, вероятно, что-то заподозрив, сказала: «Мне кажется, он все чувствует». На что хирург, Владимир Петрович ответил: «Быть этого не может. Проверьте лучше его зрачки».

Потом в таз вывалили мой кишечник и стали промывать. Владимир Петрович еще сказал: «Промывайте хорошенько». Я смотрел на свое лицо, и меня поразила его желтизна. И вообще к своему телу, лежащему на операционном столе, я не испытывал никаких чувств. Куда более интересным казалось мое новое тело. Так, решив опереться о стену, я вдруг с удивлением обнаружил, что рука легко прошла сквозь нее и так же легко вернулась.

Когда стали зашивать рану, я заволновался. Почему-то точно знал, что если ее зашьют раньше, чем я успею вернуться в свое тело, я не вернусь туда никогда. И хотя возвращение в изрезанное тело казалось мне ужасно неприятным, но у меня очень сильно развито чувство ответственности: я подумал о том, каково будет родственникам, жене и детям пережить мою смерть.

Я почему-то увидел моего старшего брата Леонида, летящего в самолете и спокойно читающего газету. Впоследствии мы уточнили: он действительно летел в это время в самолете рейсом Москва — Душанбе. Я подумал, что моя смерть огорчит и его. Потом увидел второго брата, который живет в Москве, собирающегося на дачу. Увидел очень грустную жену Эмму, сидящую в нашей квартире. Рядом, со своими делами, возился младший сын Ваня. Все это я увидел, казалось, в одно мгновение. И это мгновение определило мой выбор: надо возвращаться. Как же они без меня,

В зашиваемой ране оставалось