«Что происходит, Дэйв?»

Я начал замечать вокруг себя странные вещи в 1989 году, когда писал книгу об охране окружающей среды под названием «Это не должно быть так» («This Doesn’t Have to Be Like This»). Писал я быстро, иногда по целой главе в день, и вечером, перечитывая написанное, удивленно думал: «Откуда это взялось? Я не помню, как я это писал!» Как будто я работал во сне.

В то же время я начал ощущать рядом чье-то присутствие. Я был один в комнате, но чувствовал, что в ней находится кто-то еще, и так было из месяца в месяц. Однажды, в начале 1990 года, я сидел на краю кровати в номере гостиницы в Лондоне, и ощутил это присутствие настолько явственно, что воскликнул: «Если вы здесь, подайте какой-нибудь знак, а то я скоро полезу на стену!» Вскоре события стали развиваться в ускоренном темпе. В марте 1990 года я играл в футбол со своим восьмилетним сыном Гаретом, ныне блестящим автором и исполнителем песен, на берегу моря возле нашего дома в Райде на острове Уайт. Мы собирались пообедать в кафе на вокзале неподалеку, но все столики оказались заняты. Когда мы искали другое, нас остановил человек, который видел меня по телевидению, и завел разговор о футболе. Пока я отвечал на его вопросы, Гарет куда-то исчез, но я знал, что искать его надо в книжном магазине, где он обожал листать книги о паровозах, нашем общем с ним увлечении. 

Я вошел в магазин и сказал Гарету, что нам надо идти искать другое кафе, но когда я развернулся, чтобы выйти на улицу, ноги вдруг отказались меня слушаться, их будто приклеили к полу. Ощущение было довольно странным; как я теперь понимаю, в мою жизнь вполне физически вмешалась другая реальность. Стоя вот так, с ногами, приклеившимися к полу, я отчетливо услышал «голос», который сказал: «Иди и посмотри книги у противоположной стены». «Что за чертовщина?» — подумал я. — «Что здесь происходит?» Я хорошо знал этот магазин, и книги у дальней стены меня не интересовали. Там стояли душещипательные романы авторов типа Барбары Картленд. 

Я все же отправился в том направлении, тем более, что оно было единственным, куда мои ноги согласны были идти, и сразу же обратил внимание