мы будем трудиться, чтобы расчистить почву, расширить сознание и особенно расширить как можно больше понимание чистоты. Считается, что молодая девушка и юноша чисты, потому что не знают еще взаимоотношений мужчины и женщины. Но если бы вы могли видеть то, что происходит в уме и в сердце некоторых, вы бы ужаснулись, обнаружив, что они распутнее и порочнее взрослых. У подростков воображение работает сильнее, чем у некоторых взрослых. Конечно, есть и целомудренные, но настолько несведущие и уязвимые, что кто угодно может сбить их с пути. Несведущая чистота не может длиться бесконечно долго. Чистота – это больше, чем быть нецелованным. Чистота – в свете; вне света нет чистоты. Именно свет очищает все. Прежде всего, надо иметь свет в голове, и только потом добавить чувство; тогда и чувство будет чистым.
Но вернемся еще раз к вопросу о наготе. Посвященные говорят о познании голой истины. Голая истина – это Изида, которую Посвященные должны созерцать без покрывал. Покрывала соответствуют семи планам: физическому, эфирному, астральному, ментальному, каузальному, буддхическому, атмическому. Когда седьмое покрывало сброшено, они созерцают Божественную Мать, Мать Природу, обнаженную, т.е. в самой тонкой материи, в самой чистой, совершенно слившейся с духом. В жизни, что бы вам ни захотелось познать, стремитесь познать суть, а не то, что сверху. Если вы хотите познать своего Учителя, недостаточно смотреть как он ест и пьет, замыкаться на его внешнем облачении. Нужно "снять" все его одежды, вплоть до той области, где он истинный, – только так вы познаете его. Я не Изида, а Озирис облаченный, и если вы остановитесь на одном из моих покрывал, на внешней стороне, вы на ложном пути. Если вы откроете того, кто под этими одеждами, вы никогда не ошибетесь и обнаружите источник неиссякаемой радости.
Впрочем, именно это я и делаю с вами. Если бы у меня был другой взгляд на вещи, я давно бы распрощался с вами. Я бы сказал: "Ну ничего интересного, одни и те же мордашки!" К счастью, я так не думаю. Я давно вас раздел точно так же, как мужчина, когда встречает женщину. Но не поймите меня плохо. Никто никогда не умел объяснить этого желания мужчины раздеть женщину и смотреть на нее. Этот инстинкт дан ему природой, чтобы не останавливаться только на внешней стороне, а идти дальше, выше, туда, где она действительно обнажена, т.е. в самой величайшей чистоте, великолепии и свете. Наверху нет ничего постыдного, потому что вы созерцаете не физическое тело женщины, ее волосы, грудь, но ее душу, Божество.
Люди не умеют объяснить язык природы: они чувствуют в себе некоторые инстинкты и останавливаются на самых грубых их проявлениях; они капитулируют, идут ко дну, и все кончено.
Итак, когда я говорю что раздеваю вас, не поймите меня превратно; я хочу сказать,
