от собственно души ощущающей.

***

Благодаря мышлению человек выводится за пределы своей личной жизни. Он приобретает нечто, что выступает за грани его души. Для него является само собой разумеющимся убеждением, что законы мышления стоят в согласии с мировым порядком. Он чувствует себя в мире как дома потому, что существует это согласие. Это согласие есть одни из важных фактов, посредством которых человек учится познавать свое собственное существо. В своей душе человек ищет истину, и через эту истину высказывается не только душа, но высказываются вещи мира. То, что через мышление познано как истина, имеет самостоятельное значение , имеющее отношение к вещам мира, а не только к собственной душе Мой восторг перед звездным небом я переживаю в себе; мысли, которые я составил себе о путях небесных тел, имеют для мышления всякого другого человека то же значение, что и для моего. Было бы нелепо говорить о моем восторге, если бы я сам не существовал; но совсем не столь же нелепо говорить о моих мыслях, даже без всякого отношения ко мне. Потому что истина, которую я мыслю сегодня, была истиной и вчера, и будет истиной завтра, хотя я занят ею лишь сегодня. Если какое-либо познание дает мне радость, то эта радость имеет значение до тех пор, пока она живет во мне; истина познания имеет свое значение совершенно независимо от этой радости. Овладевая истиной, душа соединяется с чем-то, что несет свою ценность в самом себе. И эта ценность не исчезает вместе с душевным ощущением так же, как не с ним она и возникла. То, что действительно есть истина, то не возникает и не исчезает; оно имеет значение, которое не может быть уничтожено. — Этому не противоречит то, что отдельные человеческие «истины» имеют лишь преходящую ценность, так как они в известное время познаются как частичные или полные заблуждения. Ибо человек должен сказать себе, что ведь истина существует в себе самой, тогда как его мысли являются лишь преходящими формами проявления вечных истин. И тот, кто — как Лессинг — говорит, что он довольствуется вечным стремлением к истине, так как полная, чистая истина может существовать лишь для Бога, тот не отвергает вечной ценности истины; напротив, подобными словами он подтверждает ее. Потому что лишь то, что в самом себе имеет вечное значение, может вызвать к себе вечное стремление. Если бы истина не была самостоятельной сама в себе, если бы она получала свою ценность и свое значение через человеческое душевное ощущение, тогда она не могла бы быть единой целью для всех людей. Стремясь к ней, мы этим признаем ее как самостоятельное существо .

И как обстоит дело с истиной, так же обстоит оно и с истинным добром . Нравственно-доброе независимо от склонностей и страстей, поскольку оно не позволяет им управлять собой, а само повелевает