знании и трансформировать свою жизнь им, есть то, что делает возможным выработку божественного само-проявления через индивида; и достижение индивидом - не одним, а всеми - божественной жизни есть единственно постижимая цель движения. Существование индивида не является ошибкой в некотором "я" Абсолюта, которую впоследствии это "я" открывает; ибо невозможно, чтобы абсолютное само-осознание или что-либо, составляющее одно с ним, должно находиться в неведении относительно своей собственной истины и своих собственных возможностей и способностей и было бы порабощено тем неведением, либо обмануто ложной идеей о себе, которую оно должно исправить, либо ввергнуто в авантюру, от которой оно должно отказаться. А также индивидуальное существование не может быть подчиненным обстоятельством в божественной игре или Лиле или любом исходе ее, за исключением случайного бегства некоторых из их рабства в неведении. Мы были бы вынуждены принять этот безжалостный и гибельный взгляд на работы Бога, если бы человек не имел мощи само-превышения или мощи трансформации само-знанием условий игры с тем, чтобы они все ближе подходили к истине божественного Восторга. В этой мощи лежит оправдание индивидуального существования; индивидуальное и вселенское, раскрывающее в себе божественный свет, мощь, радость трансцендентной Сатчитананды, всегда проявляющийся над ними, всегда тайной позади их поверхностных видимостей, это тайное намерение, окончательное значение божественной игры, Лилы. Но это должно быть развернуто в них самих, в их трансформации; но также и в сохраняемых и совершенных связях, не в их само-уничтожении. Иначе не могло бы быть причины даже для их существования; возможность Божественного развертывания в индивиде есть тайна загадки, его присутствие там и это намерение само-развертывания есть ключ к миру Знания-Неведения.