но сущностным характером которых является практическая взаимность, основанная на сущностном единстве. Эта взаимность, основанная на единстве, есть целостный секрет божественного существования в его совершенном проявлении; она должна быть базисом всего, чему мы даем имя божественной жизни. Но, во-вторых, мы видим, что вся трудность и путаница, в которую впадает обычный разум, состоит в том, что мы говорим о высшем и беспредельном само-переживании, основанном на божественных бесконечностях и все же применяем к нему язык, сформированный в ходе низшего и ограниченного опыта, который базируется на конечных видимостях и отдельных определениях, посредством которых мы пытаемся различить и классифицировать явления материальной вселенной. Таким образом, мы должны использовать слово "индивид" и говорить об эго и истинном индивиде подобно тому, как мы иногда говорим о кажущемся и настоящем Человеке. Очевидно, что все эти слова - человек, кажущийся, настоящий, индивид, истинный - должны браться в очень относительном смысле и с полным осознанием их несовершенства и неспособности выразить вещи, которые мы имеем в виду. Под индивидом мы обычно подразумеваем нечто, что отделяет себя от чего бы там ни было и стоит поотдаль, хотя в действительности в существовании нет нигде такой вещи; это вымысел наших ментальных представлений, полезный и необходимый для выражения частной и практической истины. Но трудность заключается в том, что разум начинает преобладать при помощи своих слов и забывает о том, что частная и практическая истина становится настоящей истиной только в связи с остальными, кажущимися рассудку противоречащими ей, взятая сама по себе, она несет в себе постоянный элемент ложности. Таким образом, когда мы говорим об индивиде, то первично имеем в виду индивидуализацию ментального, витального, физического существа, отделенного от других существ, неспособного объединиться с ними в силу самой своей индивидуальности. Если мы выходим за пределы этих трех терминов разума, жизни и тела, и говорим о душе или индивидуальном "я", то все еще думаем об индивидуальном существе, отдельном ото всех других, не способном на единство и обоюдную взаимность, способного самое большее на духовный контакт и симпатию душ. Поэтому необходимо подчеркнуть, что под истинным индивидом мы подразумеваем не что-то подобное, а сознательную мощь существа Вечного, всегда существующего благодаря единству, всегда способного на взаимность. Именно это существо при помощи само-знания наслаждается освобождением и бессмертием.
Но мы должны проследить еще дальше конфликт между обычным и высшим разумом. Когда мы говорим об истинном индивиде как о сознательной мощи существа Вечного, то все еще используем интеллектуальные термины - мы не можем этого изменить, пока не погрузимся в язык
