это возможно. Это то направление, которое древнегреческий идеал придал европейской цивилизации, и оно было подкреплено — или ослаблено — древнеримским идеалом организующей силы: культ рассудка, толкование жизни интеллектуальной мыслью, критической, утилитарной, организующей и конструктивной, управление жизни Наукой — вот последний продукт этой вдохновляющей идеи. Но в древние времена высшим созидательным и динамическим элементом было преследование идеальной истины, блага и красоты, а также отливка разума, жизни и тела в совершенство и гармонию этого идеала. За пределами этого занятия и над ним, как только разум достаточно развит, в человеке пробуждается духовное занятие, открытие я и сокровенной истины существа и высвобождение разума и жизни человека в истину Духа, совершенствование силой Духа, солидарность, единство, взаимность всех существ в Духе. Таков был Восточный идеал, донесенный Буддизмом и другими древними дисциплинами до побережья Азии и Египта, и оттуда влитый в Европу с помощью Христианства. Но эти мотивы, вспыхнувшие на время как тусклые факельные огоньки в сумятице и тьме, порожденной варварским нашествием, поглотившим старые цивилизации, были оставлены современным духом, который нашел себе другой свет — свет Науки. Современный дух искал экономической социальной окончательности — идеальной материальной организации цивилизации и комфорта, использования разума, науки и образования для обобщения утилитарной рациональности, которая сделала бы индивида совершенным социальным существом в совершенном экономическом обществе. От духовного идеала остался лишь — на некоторое время — ментализированный и морализированный гуманитаризм, освобожденный от религиозной окраски, и социальная нравственность, которая считалась вполне достаточной для того, чтобы занять место религиозной и индивидуальной этики. Так продолжалось до тех пор, пока раса не обнаружила, что она погоняется собственным импульсом, ввергающим ее в субъективный хаос и хаос ее жизни, в котором были опрокинуты все принятые ценности, и казалось, что всякая почва уходит из-под ее социальной организации, руководства и культуры.
По отношению к тому идеалу, этот упор на материальную и экономическую жизнь был на самом деле цивилизованным возвращением к первому состоянию человека, к его раннему варварскому состоянию и его преобладающему занятию жизнью и материей, это было духовным регрессом с ресурсами, поставляемыми разумом развитого человечества, и полностью развитой Наукой, находящейся в его распоряжении. В качестве элемента в тотальной комплексности человеческой жизни этот упор на совершенное экономическое и материальное существование находил свое место в целом: ведь он делался ради всего человечества, ведь эволюция полна опасностей. Первая опасность — это возрождение
