и тела, а в совершенном бодрствовании, которое наблюдает все разграничения, отдает себе в них отчет, но превосходит их.

Поэтому неведение и само-ограничивающее деление не являются внутренне присущими и непреодолимыми во множестве душ, не являются самой природой множественности Брахмана. Брахман, подобно тому, как он превыше пассивности и активности, точно также превыше единства и множественности. Он один в себе, но с само-ограничивающим единством, исключающим мощность множественности, таким, каким является отдельное единство тела и разума; он не математическое целое, не единица, не способная содержать в себе сотню и поэтому меньшая, чем сотня. Один в себе, он один во множестве, и множество одно в нем. Другими словами, Брахман в своем единстве духа осознает множественность душ, и в сознании множества душ осознает единство всех душ. В каждой душе он, имманентный Дух, Господь в каждом сердце, осознает свое тождество, и Дживатман, озаренный им, осознавая свое единство с Одним, осознает также свое единство с множеством. Наше поверхностное сознание, отождествляющееся с телом и отдельной жизнью и делящим разумом, невежественно; но и это сознание может быть озарено и может начать осознавать это. Следовательно, множественность, не является необходимой причиной неведения.

Неведение, как мы установили, приходит на более поздней стадии, как более позднее движение, когда разум отделен от своего духовного и супраментального базиса, и находит свою кульминацию в земной жизни, где индивидуальное сознание во множестве отождествляет себя при помощи делящего разума с формой, являющейся единственно надежной основой деления. Но что есть форма? Она есть, по меньшей мере как это видится нам здесь, образование сознательной энергии, узел силы сознания в движении, узел, поддерживаемый в бытии постоянным круговоротом действия; но какую бы трансцендентную истину или реальность не выражала бы форма или из которых она бы следовала, форма ни в какой своей части в проявлении не является долговременной или вечной. Форма не вечна в своей интегральности, а также в составляющих ее атомах; ведь атомы могут распасться при растворении узла энергии в постоянном концентрированном действии, того узла, который является единственной вещью, поддерживающей кажущуюся стабильность атомов. Именно концентрация Тапаса в движении силы, концентрация на форме, поддерживающая ее в бытии, устанавливает физический базис деления. Но как мы видим, все вещи в активности являются концентрацией Тапаса в движении силы, концентрацией на объекте. Следовательно, происхождение Неведения следует искать в некоторой само-поглощающей концентрации Тапаса, Сознания-Силы в действии, в концентрации на отдельном движении Силы; для нас это принимает видимость разума, отождествляющего себя с отдельным движением