ментального озарения, а не величайшего света и мощи для работы мира. Но поскольку это сознание является творцом мира, то оно должно быть не только состоянием знания, а мощью знания, и не только Волей света и видения, но и Волей мощи и свершений. И поскольку Разум также создан им, то Разум должен быть разработкой путем ограничения этой первичной способности и этого посреднического действия верховного Сознания, и должен поэтому обладать способностью возвратного растворения себя в нем посредством обратного процесса расширения. Ибо Разум всегда должен быть тождественным по сущности со Сверхразумом и должен скрывать в себе потенциальность Сверхразума, каким бы отличающимся или даже противоречащим он не мог бы стать в его текущих формах и закрепленных модах работы. И отнюдь не иррациональной или бесполезной является попытка использовать методы сравнения и противопоставления для обретения некой цели Сверхразума с точки зрения и в терминах нашего интеллектуального знания. Идея, термины могут быть неадекватными, но все же служить перстом света, указующим нам путь вперед, по которому мы можем пройти хотя бы некоторое расстояние. Более того, Разум может подняться за пределы себя на определенные высоты или планы сознания, которые получают некоторый модифицированный свет или мощь супраментального сознания, и познать то в результате озарения, интуиции или прямого контакта или переживания, хотя жить в нем, видеть и действовать с него - еще не стало победой, которая возможна для человечества.
И прежде всего мы можем сделать паузу и спросить себя, можно ли найти в прошлом некий свет, который повел бы нас в эти плохо-исследованные области. Нам нужно имя, нам нужна начальная точка. Ведь мы назвали это состояние сознания Сверхразумом; но это слово неоднозначно, поскольку оно может быть взято в смысле разума само-возвышенного и поднятого над обычной ментальностью, но не радикально измененного, или, напротив, может быть взято в смысле всего того, что находится за пределами разума, а потому подразумевает слишком расширенную необъятность, которая принесла бы с собой даже саму Невыразимость. Требуется дополнительное описание, которое более точно ограничило бы его смысл.
Именно священные писания Вед могут нам здесь помочь; поскольку они содержат, хотя и сокрыто, проповедь божественного и бессмертного Сверхразума, и сквозь вуаль доходят до нас некоторые озаренные вспышки. Мы можем увидеть через эти словесные описания концепцию Сверхразума в качестве необъятности за пределами обычного свода нашего сознания, в котором истина бытия составляет светлое единое со всем тем, что выражает ее и неизбежно гарантирует истину видения, формулирования, назначения, слова, действия и движения, и поэтому также истину результата движения, результата действия и выражения, безошибочного
