утверждения своего отдельного существования в Майи. Нас призывают рассматривать другие души так, как если бы они были вымыслом нашего разума, и их спасение было бы неважным, а нашу собственную душу -исключительно так, как если бы она была полностью реальна, и единственной стоящей вещью было бы ее спасение. "я" прихожу к тому, чтобы считать свое персональное бегство из рабства реальным, тогда как остальные души, равно являющиеся мною, остаются в прежнем рабстве!
И только когда мы отбрасываем все непримиримые антиномии между "я" и миром, тогда все встает на свое место с помощью менее парадоксальной логики. Мы должны принять многосторонность манифестации, даже когда мы утверждаем единство Проявляемого. И разве это не истина преследует нас везде, куда бы мы ни бросили свой взор, пока мы наконец не увидим в истинном свете то, на чем останавливаем свой взгляд? В конце концов, разве совершенно естественная и простая мистерия Сознательного Бытия ограничена своим единством или своей множественностью? Оно "абсолютно" в том смысле, что будучи полностью свободным, может включать и устраивать на собственный лад все возможные термины своего само-выражения. Не существует ни ограничения, ни освобождения, ни поисков освобождения, - ибо То является совершенной свободой. Оно настолько свободно, что даже не ограничено своей свободой. Оно может играть так, как будто было бы ограничено, не будучи в действительности ввергнутым в путы рабства. Его цепи - это само-наложенное соглашение, его ограничения в эго - это переходный инструмент, который оно использует для того, чтобы воспроизвести свою трансцендентность и универсальность в схеме индивидуального Брахмана.
Трансцендентное, Супракосмическое есть абсолют и свобода в себе за пределами Времени и Пространства и за пределами концептуальных противоположностей конечного и бесконечного. Но в космосе оно использует свою свободу само-формирования, свою Майя, для того, чтобы построить свою схему в дополнительных терминах единства и множественности, и это множественное единство оно утверждает в трех условиях: подсознательного, сознательного и сверхсознательного. Ведь в действительности мы видим, что Множественность, объективизированная в форму в нашей материальной вселенной, стартует с подсознательного единства, выражающего себя достаточно открыто в космическом действии и космической субстанции, но это единство не осознается Множественностью на поверхности. В сознательных условиях эго становится той поверхностной точкой, в которой может возникнуть осознание единства; но эго применяет свое ощущение единства к форме и поверхностному действию и, оказываясь не в состоянии принять в расчет все, что действует позади него, не может также представить себе, что оно едино не только в себе, но и с другими. Это ограничение