что в аскетическом Индийском идеале великая формула Вед "Один без второго" не была надлежащим образом прочитана в свете другой формулы, одинаково императивной: "Все это есть Брахман". Страстное стремление человека вверх к Божественному не было должным образом связано с нисходящим движением Божественного, склоненного вниз, чтобы навечно охватить Его манифестацию. Его значение в Материи не было понято так же хорошо, как Его истина в Духе. Реальность, искомая Саньясином, была схвачена во всей своей высоте, но не в полном охвате и всесторонности, как у древних Ведантистов. Однако в нашем более полном утверждении мы не должны минимизировать долю чисто духовного импульса. Как мы видели, Материализм в значительной степени послужил целям Божественного; точно также мы должны осознать еще большую услугу, оказанную Аскетизмом Жизни. Мы должны сохранить истину материальной Науки и ее действенную пользу в достижении конечной гармонии, даже если многие, если не все ее формы должны быть разрушены или отброшены. И даже большую осторожность должны мы соблюсти при обращении с наследием Арийского прошлого, в действительности недооцененного и полу-забытого.
Глава IV. ВЕЗДЕСУЩАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Если кто-то знает Брахмана как Не-Бытие, он становится просто несуществующим.
Если кто-то знает, что Брахман Есть, то его знают как реально существующего.
Тайттирия Упанишада (II.6)
Поскольку мы принимаем запросы чистого Духа проявить в нас абсолютную свободу и требования вселенской Материи быть матрицей и условием нашей манифестации, то должны мы найти истину, которая может полностью примирить эти кажущиеся антагонистическими термины и определить их должное место как в Жизни, так и в Мышлении, ни в чем не ущемляя их прав, ни в чем не отрицая суверенную истину, из которой даже ошибки, даже исключительные преувеличения постоянно черпают силу. Ведь где бы мы ни натолкнулись на крайнее утверждение, столь мощно взывающее к человеческому разуму, мы можем быть уверены, что стоим по соседству не с простой ошибкой, суеверием или галлюцинацией, а с неким величайшим скрытым фактом, требующим нашей верности и мстящим за себя при отрицании или исключении. Поэтому так трудно найти удовлетворяющее надлежащего решение; здесь кроется источник утраты окончательности, что порождает все пустые компромиссы между Духом и Материей. Компромисс является сделкой, соглашением двух конфликтующих мощностей; это не настоящее примирение. Истинное примирение всегда осуществляется путем взаимного охвата, ведущего к некоторого рода сокровенному тождеству. Поэтому именно через предельно возможное объединение Духа и Материи можем мы наилучшим образом прийти к примиряющей истине и достичь наиболее сильного основания для примиряющей практики во внутренней жизни индивида и в его внешнем существовании.