за свои старые взгляды на мир, вместо того чтобы непрерывно оспаривать их. Я созна­тельно работало над тем, чтобы противодействовать подобному ис­кушению.

Далай-лама (через переводчика): В восемнадцатом веке жил один тибетский мудрец, который давал в стихах замечательные советы! своим ученикам. Одна из написанных им строк звучит следующим образом: «Убедись, что ты имеешь собственную точку зрения». Со стороны учителя это очень разумно — указать на на­личие других точек зрения.

Экман: Я уверен, что теории становятся более полезными, если вы не становитесь бесконечно преданными им. Слишком ча­сто в науке, и в частности в психологии, люди думают о теории в первую очередь как об очень интересном способе объяснения со­вокупности фактов. Они становятся приверженными теории и не желают знать ни о каких фактах, которые в нее не укладываются. Тогда их теория, вместо того чтобы ставить новые вопросы, огра­ничивает их видение мира. Это ужасно, это то, чего всячески сле­дует избегать. Одна из ценностей контактов с буддистским мыш­лением состоит в том, что оно представляет собой систему, набор хорошо продуманных идей, получаемый с совершенно другого на­правления, откуда ты его не ждешь.

Далай-лама (через переводчика): Я считаю очень полезным вы­сказывание одного из учителей Франсиско Варелы. Он сказал, что как ученые мы не должны становиться «привязанными» к на­шим исследованиям. Я часто говорю моим коллегам-буддистам, что им не следует быть привязанными к буддизму. (Разражается смехом.)

Экман: Это непросто.

Далай-лама (через переводчика): В буддистском мире для них имеются исторические примеры: решающее значение имели по­становка критических вопросов и анализ, а не приверженность конкретной доктрине. Это открывает путь к оспариванию истины в утверждениях, приписываемых самому Будде. Считается боль­шим горем испытывать привязанность к чьей-то точке зрения или мнению; фактически это классифицируется как горе и рассматри­вается как превосходство чьих-то воззрений.

Экман: Я хотел бы поблагодарить вас за все то время, которое вы выделили на общение со мной. Наши три встречи, посвященные этим дискуссиям, продолжались в общей сложности тридцать де­вять часов, Я никогда не проводил столько времени с одним чело­веком, обсуждая с ним темы, представляющие для нас взаимный интерес.

Это было большой удачей — провести с вами столько времени, занимаясь исследованием вопросов, занимавших меня всю мою жизнь. Ваш интерес и ваш энтузиазм оказались таковы, что я не в состоянии описать их словами, — я вам очень, очень благодарен.

Именно Джинпа и Алан Уоллес, когда я спросил: «Он такой за­нятой человек, имеющий множество неотложных дел, — как же я могу просить его уделить мне часть его бесценного времени?» — ответили: «Нет, то о чем вы размышляете, действительно