к действительности мира внешних чувств не добавляет.
Все это тотчас изменится, если не останавливаться на таком мышлении, которое дано человеку благодаря обыденной жизни и воспитанию. Можно укрепить, усилить это мышление в себе самом. Для этого в средоточие сознания ставят простые, легко обозримые мысли и, устранив любые другие мысли, удерживают всю силу души на таких простых представлениях. Как мускул крепнет, если он многократно совершает одно и то же усилие, так укрепляется сила души по отношению к той области, которая тогда впредь царит в мышлении, если душевную силу упражнять указанным образом. Следует подчеркнуть, что в основе этих упражнений должны лежать простые, легко обозримые мысли. Ибо во время таких упражнений душа не должна подвергаться какому-либо воздействию со стороны полусознательного или бессознательного. (Здесь мы можем указать лишь принцип таких упражнений; исчерпывающее же описание и подробное руководство, как проделывать такие упражнения, находятся в книгах Рудольфа Штейнера "Как достигнуть познания высших миров?", "Очерк тайноведения" и других антропософских работах).
Может возникнуть возражение, что тот, кто таким способом всей своею силой предается определенным мыслям, поставленным в средоточие сознания, подвержен всяческому самовнушению и т. п., и что он попросту попадает в область собственной фантазии. Однако антропософия ведь указывает одновременно, как именно должны протекать эти упражнения, поэтому такой упрек вовсе не оправдан.
В антропософии говорится, что во время такого упражнения следует двигаться внутри своего сознания совершенно здраво и осмотрительно, как при решении арифметической или геометрической задачи. И как там сознание никоим образом не может соскользнуть в бессознательное, так этого не может произойти и при указанных упражнениях, если правильно следовать антропософскому руководству к ним.
По ходу этих упражнений достигают такого укрепления силы мышления, о котором прежде и не подозревали. Чувствуют в себе правящую силу мышления, как новое содержание человеческого существа. А вместе с этим содержанием собственного существа открывается и новое содержание мира, которое прежде может быть и предчувствовали, но не знали из собственного познавательного опыта. Если однажды, в минуту самонаблюдения взглянуть на свое обыденное мышление, то видишь мысли тенеподобными, бледными по сравнению с мощью впечатлений органов чувств.
А то, что воспринимаешь теперь своим укрепленным мышлением, отнюдь не тенеподобно и не бледно; оно исполнено содержания, конкретно-образно; оно обладает многим более интенсивной действительностью по сравнению с содержанием впечатлений органов чувств. Новый мир открывается человеку по мере того, как он расширяет указанным образом силу своей способности восприятия.
