слушает других, он должен выполнять какую-то часть сво­ей ежедневной медитативной практики.

Экман: И он ее выполняет?

Джинпа: Он спокойно этим занимается. Но он говорит, что мо­жет заниматься этим только в некоторых пределах. Если дискус­сия становится серьезной, он не может переключаться ни на что другое.

Экман: Я сказал, что у меня на этот счет имеется три соображе­ния. Во-первых, человек, сохраняющий свое внимание, делает это в процессе медитации; не отвлекаться на другие дела, не занима­ясь медитацией, может оказаться намного труднее.

Во-вторых, то, что способен делать этот человек, возможно, яв­ляется чем-то очень необычным. Возможно, он подобен Моцарту, который, как нам известно, обладал уникальными способностя­ми. Если бы мы все думали, что можем стать Моцартами, то мы были бы очень несчастными. Подобно тому как есть одаренные композиторы и одаренные атлеты, есть также одаренные атлеты разума, ум которых является более пластичным, более способным концентрироваться на том, о чем мы сейчас говорим. Мы можем на этом учиться, но это не должно быть нашей целью. Нам при­шлось бы испытать разочарование, если бы мы решили, что мы все способны достичь такого уровня. Наша цель должна состоять в максимально возможном для нас развитии нашего разума, а не в достижении результатов, которые под силу только исключи­тельно одаренным людям.