я не мог соприкасаться с моим собственным раненым Ребенком, я осуждал других за уязвимость, считая ее слабостью. В моих первых долговременных отношениях я не видел, что эмоции моей партнерши, ее депрессии и страхи отражали моего собственного Внутреннего Ребенка, с которым я не был связан. Я осуждал ее как «унылую», «тяжелую» и зацикленную на чувствах. Фактически, она была моим первым настоящим учителем сердца. Но я тогда этого не знал Через много лет я исследовал мою Внутреннюю Женщину и был поражен тем, как она невероятно стеснительна и неуверенна. Я никогда не осознавал, как чувствителен и скрытен. Я осуждал и скрывал эту часть себя за ориентированным на достижение мужчиной, и у нее не было пространства, чтобы выйти наружу.
С тех пор я осознал, как недооценивалось женственное начало в моей семье, а с ним – все женственные ценности: восприимчивость, интуиция, иррациональность и особенно чувства и выражение эмоций. С тех пор я стал ближе со своей женственной стороной. Я встречался с ней в мгновения тишины и медитации, или когда слушал моего духовного мастера. И я осознаю ее в моей любимой женщине. Я также осознал, что глубочайший участок моей работы над открытием своей мужской стороны пришел из умения ценить женственное.
Каждые из моих важных отношений отражали ту часть меня, с которыми я не соприкасался. Но у меня редко было достаточно понимания проекций, чтобы видеть, что я делаю. Поскольку большая часть Внутреннего Ребенка закопана в бессознательном, трудно видеть, насколько Ребенок в наших близких людях похож на нашего собственного. Другой, словно зеркало, отражает наши потребности: голод, страхи и силу, дикость и чувствительность нашего Внутреннего Ребенка, погребенного под проекциями. То, что мы отвергаем или чем восхищаемся в других, – это то, что мы отвергаем или подавляем в себе. Понимание этой проекции важно, чтобы заново предъявить права на потерянные части нас самих. Без этого понимания все обычно превращается в кошмарный сон обвинений и конфликта.
В проекциях мы часто ведем непрерывную внутреннюю войну между умом страха и умом свободы. Мы осуждаем других за свободу, в которой сами хотели бы быть, но которой слишком боимся. Мне стыдно признать, сколько из моих суждений о других основывается на этой проекции. Когда я теряюсь в суждении, я должен вернуть себя назад, напомнить себе, что проекция продолжается, и увидеть, что я подавляю в этот момент. Вместо того чтобы застревать в ролях, которые знакомы и безопасны, и атаковать других за то, чего не может понять моя ограниченность, я могу начать использовать другого, чтобы расшириться.
Научиться отличать раздражитель от источника
Наши проекции скрывают большую часть внутреннего страха не получить желаемого. Человек, ставший объектом наших проекций, обычно провоцирует