Проведя в полете пятьдесят часов, мы находились от Луны на расстоянии шестидесяти четырех тысяч километров. А у меня было ощущение, что паразиты фактически находятся от нас близко как никогда.

Мыслями об этом мы поделились по окончании занятий с Райхом, Флейшманом и братьями Грау. Некоторые главные вопросы относительно паразитов так и оставались невыясненными. Теоретически разницы в том, находимся мы на Земле или в космосе, не было. Паразиты гнездятся у нас в уме, так что деваться от них некуда. Опять‑таки, после той ночи, едва не обернувшейся для всех нас гибелью, они не атаковали нас напрямую. Им стало ясно, что покончить с нами можно опосредованно, вызвав мировую войну.

Но все же они каким‑то образом находились в пространстве — вспомнить хотя бы, как я обнаружил их присутствие у себя в квартире на Перси‑стрит, где они стерегли дневники Карела Вайсмана. Чем можно объяснить такой парадокс? Они находились одновременно и в пространстве, и вне его. Но на то пошло, и умы у нас тоже находятся и внутри, и за его пределами. Ум нельзя локализовать: он не занимает пространства, и вместе с тем движется в нем одновременно с телом.

У меня опять возникло ощущение, что здесь должен быть какой‑то ключ, которого нам недостает. Мы сидели, медленно, шаг за шагом все это осмысливая.

— Паразиты в пространстве все‑таки присутствуют, — сказал я, — поскольку в каком‑то смысле обретаются на Земле. Они явились на Землю намеренно, чтобы сосать соки из человеческой цивилизации. Нам теперь известно, что ум каждого человека существует обособленно, потому как каждый из нас, опускаясь в недра своего сознания, теряет контакт с остальными. Однако мы знаем также, что в каком‑то самом глубоком смысле люди составляют единый ум, нечто наподобие родового сознания. Мы все словно краны в городском водопроводе: в отдельности каждый сам по себе, а воду между тем берем из какого‑то основного, общего резервуара...

Райх перебил меня (его слова я привожу буквально, по сделанной тогда магнитофонной записи):

— Но ты сказал, что отразил их, прибегнув к какому‑то колоссальному источнику энергии, скрытому на глубине. Это что, и был тот самый резервуар?

— Наверное, так, — сказал я.

Но в таком случае получается, что эти создания живут в самом резервуаре, и та энергия доступна им так же, как нам. Что ты на это скажешь?

Именно, вот оно что! Смысл начал проглядывать яснее. Видимо, недра ума — место обитания паразитов — и тот резервуар жизненной энергии, которым я воспользовался, являются понятиями совершенно разнородными. Тот резервуар, возможно, и в самом деле находится в недрах моего сознания, но ни в коем случае с ними не отождествляется.

— Очень хорошо, — подал голос Флейшман. — Что же у нас тогда получается?

И тут Генрих Грау медленно произнес следующие слова:

— Мне