окон. Томсон сломал себе шею в результате какого‑то непостижимого эпилептического припадка. Херцог, перестреляв всю свою семью, пустил затем пулю в себя. Прочие приняли кто отраву, кто немыслимую дозу наркотиков. Двое помешались и умерли, не приходя в сознание.

Рейбке сильно нервничал; ему не давала покоя мысль, как все это теперь скажется на репутации Компании. Ведь едва не все из числа погибших, за небольшим исключением, перебывали за истекшие недели в гостях у меня, а стало быть, у Компании — многих из них он лично встречал. Я как мог его утешил (новость самого меня крайне потрясла) и попросил, чтобы из репортеров ко мне никого не допускали. Когда Рейбке сообщил, что до Райха ему дозвониться так и не удалось, я почувствовал, что внутри у меня все холодеет. Реакция после происшедшего давала о себе знать все сильнее и сильнее. Я думал уснуть, однако теперь вместо этого, воспользовавшись кодом прямой связи, набрал номер Райха и когда в конце концов лицо моего друга появилось на экране, испытал несказанное облегчение.

— Слава богу, с тобой все в порядке! — были первые его слова.

— Я‑то в порядке, а ты? На тебя просто смотреть страшно!

— Они ночью опять к тебе наведывались?

— Да, до самого утра не давали покоя. Они никого из нас не забыли посетить.

Через пять минут я уже был у Райха, задержавшись вначале лишь затем, чтобы уведомить Рейбке, что с моим другом все в порядке. Но, едва лишь на него взглянув, понял, что переуверился в своем оптимизме. Райх походил на человека, только что начавшего отходить после шести месяцев изнурительной болезни: кожа обрела землисто‑серый оттенок, сам он выглядел враз постаревшим.

Ощущения, пережитые Райхом, во многом напоминали мои собственные — правда, с одной существенной разницей. Паразиты не пытались «опрокинуть» его человеческой сущности, как делали это применительно ко мне. Его они просто утюжили — беспрерывно, методично, волна за волной. Под утро им удалось пробить своего рода брешь в его мозговой защите и сделать пробоину в резервуаре энергии — вот отчего у Райха наступило такое истощение. А вслед за тем, когда в уме всплыла уже мысль о неизбежном конце, атаки вдруг прекратились.

Мне не составило труда догадаться, когда именно это произошло: конечно же, в тот момент, когда я обрушил на них огненосный шквал своей энергии. Райх подтвердил мою догадку, сказав, что избавление наступило примерно за полчаса до моего звонка. Он и до этого неоднократно слышал их настойчивые трели, но был настолько истощен, что не находил в себе силы подняться.

***

Новость о гибели наших коллег повергла Райха в состояние депрессии, из которой, впрочем, мне удалось его вывести, рассказав о том, что произошло непосредственно со мной. Райх вновь обрел утраченное было равновесие и душевную смелость. Я со всей тщательностью