проблему. Если показания прибора соответствуют истине (а Райх, похоже, в этом не сомневается), то это означает, что перед археологией встает загадка из загадок. Как, каким образом следы цивилизации могли очутиться на такой немыслимой глубине? Быть может, какое‑нибудь гигантское землетрясение, раскачав, обрушило целый пласт земли в зев разверзшейся бездны? А потом, допустим, полость впадины заполнилась постепенно водой и грязью... Да, но чтобы грязь заполнила пространство глубиной в три с половиной километра, это сколько же тысячелетий понадобится! Оба мы чувствовали в мыслях полный разброд. Нас подмывало броситься к телекрану и посоветоваться обо всем с коллегами, но здравое опасение, что виной здесь какая‑нибудь элементарная ошибка, удерживало нас от этого шага.

К пяти часам вечера готовый к пуску крот был уже нацелен носом в землю. Райх произвел необходимые переключения на пульте, и напоминающий пулю нос крота начал вращаться. Грунт, взметнувшись вначале фонтаном, постепенно улегся, образовав небольшой округлый бугор. Некоторое время земля на этом месте прерывисто шевелилась, затем от присутствия крота не осталось никаких зримых следов.

Я подошел к экрану радара. В самой верхней его части, чуть подрагивая, светилась серебристо‑белая точка. Если смотреть не отрываясь, то было заметно, как она движется — медленно, очень медленно, как минутная стрелка на циферблате. Рядом с экраном радара находился еще один экран, похожий на телевизионный. На его поверхности прорисовывались белесые полосы. В отдельных местах полосы были тоньше, кое‑где вообще пропадали. Это означало, что на этом участке пути крот повстречался со скалой. При встрече с любым предметом, превышающим шириной три метра, крот автоматически останавливался, и электронный лазер давал развертку изображения того предмета. Через час белая точка проделала путь вниз до середины экрана — расстояние примерно в тысячу семьсот метров. Теперь она перемещалась еще медленнее. Райх, подойдя к зонду, привел его в действие. Экран прибора засвидетельствовал, на какой глубине находится крот: километр семьсот метров. А еще ниже смутно угадывались очертания гигантских блоков — в том же положении, что и раньше. Зонд работал исправно.

К этому времени возбуждение передалось всем. Рабочие, обступив радар плотным кольцом, не отрывали от экрана глаз. Райх выключил зонд: его луч мог нарушить исправность крота. Мы действовали, рискуя загубить весьма ценную часть нашего оборудования, но иного выхода у нас не было. Зонд мы то и дело включали и выключали, чтобы убедиться в исправности его показаний. Прибор однозначно указывал, что исполинские блоки имеют более‑менее правильные контуры; невозможно, чтобы это были просто глыбы горной породы.

Риск потерять крота в общем‑то не был стопроцентным. Усиленная