Еще через некоторое время ученик постигает, что сущность формы и всех вещей, воспринимаемых в состоянии бодрствования органами чувств, настолько же нереальна, как и их отражение в сновидениях. Оба эти состояния являются проявлениями сансары. Последний шаг приносит Великое Постижение: внутри сансары ничто не может быть реальнее сновидений.(3)
Те читатели, для которых эти слова нуждаются в дополнительных объяснениях, возможно, найдут их в главе 10. Там мы вернемся к этой теме. Очевидно, аналогичная практика примерно в то же время существовала и в Индии. Несмотря на то что тантра была в основном устной традицией, передававшейся от учителя к ученику, сохранился, датированный Х веком тантрический текст, посвященный методам сохранения осознанности после засыпания. Однако описание их очень непонятно и почти не поддается расшифровке. Например, в тексте говорится о достижении власти над сновидениями через «промежуточное состояние», возникающее в результате погружения в «глубокое созерцание» и перехода в «состояние слияния сна и бодрствования».(4)
Через несколько веков, в период расцвета ислама, появляются новые упоминания об осознанных сновидениях. В XII веке известный арабский суфий Ибн-аль-Араби, известный под именем Величайший Мастер, утверждал, что «во время сна человек может управлять своими мыслями. Тренировка подобной бдительности... приносит личности огромную пользу. Каждый должен пытаться развивать у себя эту полезную способность».(5)
Столетие спустя св. Фома Аквинский вскользь коснулся темы осознанных сновидений, цитируя предположение Аристотеля о том, что иногда во время сна чувства не исчезают полностью. Он утверждал, что это случается «в конце сна у спокойных людей, наделенных сильным воображением». И далее: «... но не одно лишь воображение сохраняет свободу, отчасти свободен и здравый смысл. Иногда во время сна человек способен понимать, что видит сновидение, и различать вещи и их образы».(6)
У нас есть доказательства того, что в средневековой Европе осознанные сновидения были хорошо известны. Однако репутация сновидений была в то время не из лучших, нередко их рассматривали как проделки бесов. Поэтому открытое обсуждение осознанных сновидений могло стать поводом для аудиенции у местной инквизиции.
В XIX веке пришло понимание, что мозг способен на гораздо большее, чем мы думаем, что за светлой, но ограниченной областью сознания открывается огромное и непроглядное поле бессознательного. Явное знание — то, о чем мы можем подробно рассказать, — является лишь небольшой частью нашего разума. Большая часть является бессознательной — подразумеваемой, скрытой, не поддающейся описанию. Бессознательное — это фундамент, на котором зиждется сознание. Ментальные процессы, такие, как сознательно направленное мышление,
