деятельности и труда во внешнем мире; поэтому внутреннему возвышению жизни чувств должно отвечать укрепление силы сопротивления в отношении внешних впечатлений. И потому практика тайного обучения предписывает никогда не предпринимать вышеназванных упражнений по тренировке чувств, одновременно не развиваясь в направлении понимания предъявляемых человеку жизнью требований по части терпимости. Человек должен быть способным одновременно ощущать живейшую боль, когда кто-нибудь, к примеру, выдает неверное суждение, и быть в состоянии оставаться полностью терпимым к тому же человеку, ибо столь же живой будет в душе и та мысль, что этот человек и должен так полагать и с его суждением надо считаться, как с фактом. Во всяком случае, правда то, что во внутреннем своем мире тайновед все в большей и большей степени ведет двойную жизнь. В его душе в ходе паломничества по жизни будут разыгрываться все более богатые события; все более самостоятельным по отношению к тому, что дает мир внешний, будет становиться второй мир. Но эта двойная жизнь окажется как раз таки плодотворной для реальной жизненной практики. Благодаря ей возникает находчивость суждений и точность решений. Там, где человеку, далекому от такого рода школы, приходится пройти длинной цепью логических умозаключений, колеблясь между решением и нерешительностью, тайновед мгновенно охватит взглядом жизненную ситуацию, быстро откроет скрытые от обыкновенного взора связи и т. д. И нередко ему требуется немало терпения, чтобы углубиться в ту медлительность, с какой может что-либо понять другой человек, между тем как сам он приходит к такому пониманию с лету.
До сих пор говорилось лишь о тех свойствах, которые должна обрести жизнь чувств, чтобы инспирация могла наступить надлежащим образом. Другой вопрос таков: как стать плодотворными чувствам, так чтобы они породили из себя действительные представления, принадлежащие к миру инспирации? Кто хочет узнать, какой ответ на этот вопрос дает тайная наука, должен познакомиться с тем фактом, что душевная жизнь человека всегда заключает известное богатство чувств, которые выходят за пределы вызываемого чувственными восприятиями. Человек чувствует, так сказать, больше, чем его к тому принуждают вещи. Только в обычной жизни этот излишек расходуется в одном направлении, а тайное учение поможет это поменять. Возьмем, к примеру, испуг и чувство страха. Нетрудно видеть, что во многих случаях страх или испуг бывают сильнее, чем следовало бы, соответствуй они вполне данному внешнему событию. Теперь представим себе: посвящаемый деятельно работает над собой, чтобы ни в одном из происходящих с ним случаев не испытать более сильного страха или испуга, нежели то действительно оправданно внешними событиями. Известная доля страха или испуга всегда возникает