уразуметь, насколько велика при таком исправлении роль рассудочного суждения и насколько слабо чувство удовольствия в случае правильного решения и неудовольствия — при неверном. Кстати, это вовсе не означает, что такое удовольствие и соответственно неудовольствие вовсе не имеют места. Но степень их присутствия в обычной жизни следует усилить до бесконечности в тайном посвящении. Посвящаемый должен систематически и последовательно направлять внимание на свою душевную жизнь; и он должен добиться, чтобы логически неверное становилось для него источником боли, нисколько не уступающей боли физической; и, наоборот, «правильное» должно доставлять ему реальные радость и удовольствие. Так что там, где любой другой прибегает лишь к своему рассудку, к своей способности суждения, посвящаемый должен учиться переживать всю палитру чувств — от боли до восхищения, от напряженного страдания до восторженной умиротворенности в связи с обладанием истиной. В самом деле, он должен научиться испытывать нечто вроде ненависти к тому, что переживается «нормальным» человеком исключительно в качестве холодно-трезвого «неверного»; он должен развить в себе такую любовь к истине, которая носит совершенно личный характер — столь же личный и горячий, как чувство любящего к возлюбленной. Конечно, также и в кругах нашей «образованной» публики часто приходится слышать о «любви к истине»; однако то, что при этом подразумевается, не идет ни в какое сравнение с тем, что должен проделать в этом направлении посвящаемый в тайное учение человек в ходе спокойной внутренней душевной работы. Он должен терпеливо вновь и вновь представлять себе на пробу то или иное «истинное», то или иное «ложное» и всецело этому отдаваться, причем не только для тренировки способности суждения, которая трезво различает «истинное» от «ложного», но он должен обрести ко всему этому всецело личное отношение. Совершенно справедливо, что в начале такого обучения человек способен впасть в то, что можно назвать «сверхчувствительностью». Неверное суждение, которое он слышит в своем окружении, непоследовательность и т. д. могут причинить ему прямо-таки невыносимую боль. И поэтому при обучении он должен принять это во внимание. Не сделай он этого, душевное равновесие ученика во всяком случае подвергнется большим испытаниям. Но, если озаботиться тем, чтобы характер оставался твердым, пускай себе разыгрываются бури в душевной жизни, человеку достанет сил оставаться в гармонизированных отношениях — что касается его внешнего вида и поведения — с внешним миром. И в любом случае посвящаемый в тайное учение делает ошибку, вступая в противоречие с внешним миром — вплоть до того, чтобы счесть его невыносимым или пожелать вовсе бежать из него. Высшему миру чувств не следует развиваться за счет планомерной