Уитмена; вероятно, он имеет не очень ясное понимание красоты и эстетики, но он слышал, что Искусство является не совсем уж несущественной частью жизни. Присутствие этого нового колосса ощущается повсюду. Он составляет огромную читающую аудиторию; для него издаются газеты, еженедельные и ежемесячные издания; художественная литература, поэзия и искусство поставляют ему ментальную пищу; для него существуют театр, кино и радио; Наука спешит принести свое знание и новые открытия к его дверям иоснастить его жизнь бесчисленными техническими приспособлениями; по его образу и подобию формируется политическая жизнь. Именно он сначала противостоял, а потом способствовал предоставлению женщинам избирательных прав, именно он развивал синдикализм, анархизм, классовую борьбу, спровоцировал восстание пролетариата и вел войны, которые называют борьбой идей или культур, — тип жестокого конфликта, в точности отражающий самую суть этого нового варварства, или за несколько дней подготовил революции в России, совершить которые интеллигенция не сумела за столетие отчаянных усилий и страданий. Именно его пришествие явилось фактором, ускорившим преобразование современного мира. Если Ленин, Муссолини, Гитлер достигли своего стремительного и почти ошеломительного успеха, то только потому, что эта движущая сила, эта живо реагирующая активная масса была готова привести их к победе — сила, которой не хватало их менее удачливым предшественникам.
Первые результаты столь важной перемены обнадеживали нас в нашем стремлении к прогрессу, но слегка обескураживали мыслителя и поклонника высокой и утонченной культуры; ибо если теперь культура — или ее подобие — стала в какой-то мере более доступной народу, то, как кажется на первый взгляд, она не укрепилась и не стала благородней из-за широкого доступа к ней полупросвещенных народных масс. Да и не похоже, чтобы разум и разумная воля лучших мыслителей стали управлять миром сколько-либо успешней, чем прежде. Коммерческий дух по-прежнему лежит в основе современной цивилизации; погоня за чувственными удовольствиями по-прежнему является ее движущей силой. Современное образование в целом не исправило человека, живущего жизнью чувств; оно лишь приучило его к вещам, прежде для него непривычным: к ментальной деятельности и занятиям, к интеллектуальным и даже эстетическим ощущениям, к идеалистическим настроениям. Человек по-прежнему живет на витальном плане, но хочет получать стимулы свыше. Он нуждается в армии писателей, которые поддерживали бы его ментальную деятельность, поставляя ему пищу для ума; он жадно тянется ко всякого рода информации, систематизировать или усвоить которую у него не хватает желания или времени, к популярному научному знанию, к таким новым идеям, которые он в состоянии воспринять при условии, что они
