ребенка, возникает всегда, но отцы и матери никогда не подозревают, что в нем, возможно, заключен и другой вопрос.
Господь, вероятно, хотел проверить любовь Авраама и потребовал от него пожертвовать своим сыном. Вы скажете: "Как, Господь не был ясновидцем, чтобы; знать о любви Авраама. Ему было необходимо это проверить?" Нет, Господь заранее знал, что делает Авраам, Он читал в его сердце, знал его выели, а вот Авраам не знал что в нем было (61) более сильным, а надо было бы чтобы он это узнал. Вот почему Господь дал ему это испытание. Это испытание было предназначено не Господу, чтобы Он мог в чем-то убедиться, а самому Аврааму.
Впрочем, все испытания, посылаемые нам Богом, служат только для того, чтобы мы познали себя. Потому что мы не знаем до какой степени мы можем быть сопротивляющимися, разумными, сильными, добрыми, благородными или слабыми и глупыми... Обычно люди питают много иллюзий в отношении себя, когда говорят : "Я победил это, я преодолел то... Я люблю только Господа.", но перед самым маленьким испытанием капитулируют и не могут понять, как же это произошло. И вот притча показывает нам, что Авраам любил больше всего Господа. Он знал, что поскольку Господь дал ему сына, то Господь может его и забрать.
Тогда почему матери не мыслят таким образом? Они хотят спасти своего ребенка, покидая Господа; они думают, что достаточно их защиты, чтобы ребенок был в безопасности. Но какую защиту могут дать матери своим детям, когда сами они не защищены, потому что повернулись спиной к великому защитнику? Какая гордыня, какое тщеславие!
(62) Авраам, действительно бывший Посвященным, не возмутился против Господа и приготовился пожертвовать своим сыном. И поскольку Господь это совсем не кровавый монстр, то в последнюю минуту он заменил Исаака ягненком.
Поскольку, в этот момент Авраам познал до какой степени он может идти в своей любви к Господу, на какие жертвы он способен. Богу этого было достаточно. Мать, не готовая согласиться на такую же жертву, на которую согласился Авраам, во-первых неразумна, и, во-вторых, слишком горда. Как осмеливается она вообразить, что она лучше знает, чем Господь, надо ли, чтобы ее ребенок умер или остался живым? С такой весьма ординарной концепцией любви она не может реально помочь своему ребенку. Потому что вместо того, чтобы отвести своего ребенка к свету, она, наоборот, удаляет его от света. В ее мышлении на самом деле любовь к себе на первом месте: эта любовь для нее - все. Но однажды она должна будет заплатить за эту ошибку тем или иным образом: потому что она не выполнила свой долг. Ее долг был в том, чтобы быть с Небом и вести туда своего ребенка.
Никогда не надо покидать Небо во имя кого бы то ни было: ни во имя ребенка, ни во имя женщины, ни во имя мужа. Так как, только оставаясь,