легкое и неплотное эфирно-вещественное тело окажется и светлее, и просветленнее. В конце концов оно станет таким прозрачным, что Сияние Покоящегося в нем Духовного забрезжит сквозь него, а затем оно целиком обратится в Лучезарное Сияние и вступит в Сферу Духовного.
Необходимо, однако же, предостеречь собравшихся у постели умирающего людей от излишне бурных проявлений горя. В противном случае эфирно-вещественный человек, как раз расстающийся или, быть может, уже расставшийся с телом, может оказаться вовлеченным в эту боль, то есть услышать или ощутить ее проявления. Пробуждающееся в нем при этом сострадание или желание сказать хотя бы несколько слов утешения вновь прочнее привязывают его к грубой вещественности, так как у него появляется потребность проявить себя понятным исполненным боли и скорби земным людям образом.
Свершить такое доступное земному пониманию деяние эфирно-вещественный человек в состоянии, лишь прибегнув к помощи мозга. Стремление к этому, однако же, влечет за собой тесную связь с грубо-вещественным телом, обуславливает ее. Из этого следует, во-первых, что отделяющееся как раз в этот момент эфирно-вещественное тело вновь теснее соединяется с грубо-вещественным телом; во-вторых, что и эфирно-вещественный человек, уже отделившийся от грубой вещественности и пребывающий вне ее, будет еще раз вовлечен в грубо-вещественное тело. Конечный результат всего этого - он вновь ощутит всю ту боль, от которой уже был избавлен.
Повторное расставание окажется куда тяжелее и может занять несколько дней. А это и есть так называемая затянувшаяся агония, по-настоящему болезненная и тяжкая для желающего расстаться с земным телом. Виноваты в этом те, кто прервал процесс его естественного развития своей эгоистической скорбью.
Эта приостановка естественного хода событий привела к новому, насильственному закрепощению, даже если дело свелось лишь к слабой попытке напрячь силы, дабы добиться понимания. Тому, кто еще абсолютно неопытен в данной области, не так-то легко вновь освободиться от этих противоестественных уз. Помочь ему в этом нельзя, так он сам пожелал связать себя вновь.
В подобном закрепощении нет ничего невозможного до тех пор, пока грубо-вещественное тело еще не совсем остыло, а соединительная нить еще не порвалась, на что зачастую уходит не одна неделя. Итак, родные и близкие проявляют по отношению к переселяющемуся нетактичность и грубость, причиняя ему излишние муки.
А посему в комнате умирающего непременно должен царить полный покой, серьезное достоинство, соответствующее значительности момента! Лиц, которые не в состоянии владеть собой, надлежит удалить оттуда силой, даже если это ближайшие родственники умирающего.
